Дальше я буду частично цитировать Юльку, потому что написала она про Бухару очень хорошо, а я буду дополнять иллюстрациями.
Вспоминая впечатления от Бухары, отчего-то вспомнила диалог с Роберто и Алессандро на балкончике отеля в Тарквинии в мой ДР два года назад.
Роберто: Вы из России? Из Москвы?
Алессандро: Неет, они из Петербурга! Ты что, Петербург и Москва - это... это.. как Рим и Милан! как Барселона и Мадрид!
Как Самарканд и Бухара, могу теперь добавить я.
Самарканд и Бухара - как Питер и Москва. И тот, и другой города хороши. Но при этом Самарканд - имперское величие, учебные заведения, обсерватории, величественные мавзолеи, легенды о потерянной библиотеке Улугбека...
Бухара - это базар, меняла Рахимбай (хотя у Соловьева Рахимбай вообще-то был кокандцем), торговля кругом, архитектура более приземистая и более... практичная, что ли. Эмир бухарский и его дворцы, гарем, хаммом (о хаммоме позже!),а легенды исключительно об утерянных несметных сокровищах.
Там - от низа до верха изразцы, узор. Тут - все попроще, поосновательней.
Вся Бухара - базар. Торгуют все, везде. Если в Самарканде за вход в музеи везде берут плату, то тут вход бесплатный, но внутри везде торговцы.
Да, от ощущения Самарканд - Питер, Бухара - Москва мы не могли избавиться с первых минут прогулки по Бухаре. Если бы мы приехали только в Бухару или только в Самарканд, наверное, этого не призошло бы, но вот именно возможность сравнить, контраст между двумя городами... Кстати, если каждыйв Самарканде спрашивал нас: "Вы из Питера? Как здорово! У меня там сейчас брат/сын/отец/племянник. // Я сам оттуда только что вернулся.", то в Бухаре каждый спрашивал нас, не из Москвы ли мы, а получив отрицательный ответ, разочарованно цокал и добавлял: "У меня там сейчас брат/сын/отец/племянник. // Я сам оттуда только что вернулся."
Арык Шохруд.
Вот над этим я поржала. Даже отправила фотку Роберто.
Ляби-Хаус переводится, как у хауса, у пруда. Конкретно этот хаус называется хаус Девон-Беги (девон-беги или более привычно русскому уху диван-беги - это должность при дворе, сановник по финансовой части, ведавший приходо-расходными статьями).
Вики писал(а): Как и большинство хаузов города,Лаби-хауз было осушен, после ВОВ из него сделали своеобразную спортивную арену- там проводились соревнования по волейболу и борьбе "кураш". В непосредственной близости от хауза. в советское время располагались"Гастроном" , ресторан "Бухара" , кинотеатр "Комсомолец". В 50-х годах произошел пожар в "Гастрономе", магазин выгорел до тла, воды в проходившем рядом арыке"Шахруд" для пожаротушения не хватило. После этого инцидента, власти города решили заполнить хауз водой, а в конце 50-х по периметру хауза проложили трубу- сделали примитивный фонтан, который работает до настоящего времени.
Ну, не такой уж он примитивный...
С двух берегов пруда друг на друга смотрят медресе (учебное заведение) Нодир-Девон-Беги и ханака (приют для странников) Девон-Беги, образуя кош (так же, как и медресе Улугбека и Шердор в Самарканде). Строил их, как нетрудно догадаться, некий Нодир, служивший девон-беги при дворе Имамкули-хана.
Вики писал(а):В XIX век жители Бухары считали, что Надир диван-беги был посланником у двора Екатерины II и медресе было построено на средства, которые щедро выделила императрица, чьё правление началось 107 лет спустя окончания постройки медресе[3].
По легенде, Надир диванбеги планировал открыть караван-сарай и хорошенько подзаработать, площадь Ляби-хауз была в то время оживленной торговой площадью, поэтому от постояльцев не было бы отбоя. Но вышла накладка: во время открытия хан Имамкули в сил своих причин назвал сооружение медресе, духовным училищем. В итоге Надир диванбеги расстался с планами подзаработать и отдал здание верующим, тем более, что оно находилось напротив ханаки, построенной тем же незадачливым диванбеги. Впрочем, это не прошло даром и Надир заслужил славу большого мецената и защитника Ислама.
С третьей стороны расположено медресе Кукельдаш. Название это - тоже должность.
Вики писал(а):Кукельташ, возм. кукельдаш (букв. — сердечный, искренний друг) — в Средней Азии высокопоставленная должность, в чьи обязанности входило отыскивать врагов государства и противодействовать им.
Низам ал-мулк Кулбаба кукельташ (ум. 1598 г.) — кукельташ Абдулла-хана Второго, из династии шейбанидов и в дальнейшем был его активным сподвижником, за что в 1588 году был сделан наместником Герата. Был убит по приказу Абдалмумин-xaнa , сына и преемника Абдуалла-хана II. Кроме политической деятельности занимался меценатством написанием стихов (под псевдонимом Мухибби).
Медресе Дивон-Беги. В росписи присутствуют птицы Симург, лани и человек-солнце, что нехарактерно для ислама. Вечером во дворе проходят концерты, показ мод и другие увеселительные мероприятия.
Ходжа Насреддин.
Медресе Кукельдаш...
Юлия писал(а):Чего, уже рассказывать? Позориться, да? Две девушки, вполне умудренные жизненным опытом, умело торгующиеся с таксистами и на базаре, одна из которых, к слову, последние 10 лет успешно работает в сфере розничной торговли, как последние лохушки купили два шелковых шарфа по цене, раз как минимум в пять превышающей среднерыночную...
Какое там в пять раз! За свой шарфик я отдала 40.000, внутри нас спросили: "Вы хоть не дороже, чем 12.000 платили?", а в Питере Нигора пощупала и сказала, что такие на базаре в Ургуте не дороже 1.500-2.000.
Это внутренний дворик нашей гостиницы. Время - половина седьмого, мы идём наугад, причём, решаем пройти не через площадь, а маленькими улочками еврейского квартала.
Побродив по тёмным тупичкам, зайдя в местный магазинчик, где мы купили воды, и поняв, что выход мы будем искать ещё долго, мы вернулись обратно к Ляби-Хаус.
Попробовали мы и пройтись куда-то дальше. По пути встретили одну из женщин, торговавших в Кукельдаше, которая нам немного рассказала, куда можно пойти/поехать завтра.
А тем временем, пользуясь вечерней прохладой на улицу вышли многочисленные туристы и не менее многочисленные местные жители, часть из которых прогуливалась и дышала воздухом, а часть - бойко торговала.
Улица с торговыми куполами.
Пои-Калон (Пои-Калян) - площадь, на которой расположен минарет Калон (Калян) и стоят друг напротив друга мечеть Калон (Калян) - соборная мечеть (калон - большой, большая) медресе Мири-Араб - вот вам и ещё один кош!
Леонид Соловьёв писал(а):Он выбрал в ряду чайхан самую большую и людную, где не было ни дорогих ковров, ни шелковых подушек, вошел и втащил за собой по ступенькам лестницы ишака, вместо того чтобы поставить у коновязи.
Ходжу Насреддина встретили удивленным молчанием, но он ничуть не смутился, достал из переметной сумки коран, что подарил ему вчера на прощание старик, и, раскрыв, положил перед ишаком.
Все это он проделал неторопливо и спокойно, без улыбки на лице, как будто так и полагалось.
Люди в чайхане начали переглядываться. Ишак стукнул копытом в деревянный гулкий настил.
- Уже? - спросил Ходжа Насреддин и перевернул страницу. - Ты делаешь заметные успехи.
Тогда встал со своего места пузатый добродушный чайханщик и подошел к Ходже Насреддину:
- Послушай, добрый человек, разве здесь место для твоего ишака? И зачем ты положил перед ним священную книгу?
- Я учу этого ишака богословию, - невозмутимо ответил Ходжа Насреддин. - Мы уже заканчиваем коран и скоро перейдем к шариату.
По чайхане пошел гул и шепот, многие встали, чтобы лучше видеть.
Глаза чайханщика округлились, рот приоткрылся. Еще никогда в жизни ему не приходилось видеть такого чуда. В это время ишак снова стукнул копытом.
- Хорошо, - похвалил Ходжа Насреддин, переворачивая страницу. - Очень хорошо! Еще немного усилий, и ты сможешь занять должность главного богослова в медресе Мир-Араб. Вот только страницы он не умеет перелистывать сам, приходится ему помогать... Аллах снабдил его острым умом и замечательной памятью, но позабыл снабдить его пальцами, - добавил Ходжа Насреддин, обратившись к чайханщику.
Люди в чайхане, побросав свои чайники, подошли ближе; не прошло и минуты, как вокруг Ходжи Насреддина собралась толпа.
- Этот ишак - не простой ишак! - объявил Насреддин. - Он принадлежит самому эмиру. Однажды эмир позвал меня и спросил: "Можешь ли ты обучить моего любимого ишака богословию, чтобы он знал столько же, сколько я сам?" Мне показали ишака, я проверил его способности и ответил: "О пресветлый эмир! Этот замечательный ишак не уступает остротой своего ума ни одному из твоих министров, ни даже тебе самому, я берусь обучить его богословию, и он будет знать столько же, сколько знаешь ты, и даже больше, но для этого потребуется двадцать лет". Эмир велел выдать мне из казны пять тысяч таньга золотом и сказал: "Бери этого ишака и учи его, но, клянусь аллахом, если через двадцать лет он не будет знать богословия и читать наизусть коран, я отрублю тебе голову!"
- Ну, значит, ты заранее можешь проститься со своей головой! - воскликнул чайханщик. - Да где же это видано, чтобы ишаки учились богословию и наизусть читали коран!
- Таких ишаков немало и сейчас в Бухаре, - ответил Ходжа Насреддин. - Скажу еще, что получить пять тысяч таньга золотом и хорошего ишака в хозяйство - это человеку не каждый день удается. А голову мою не оплакивай, потому что за двадцать лет кто-нибудь из нас уж обязательно умрет - или я, или эмир, или этот ишак. А тогда поди разбирайся, кто из нас троих лучше знал богословие!
Чайхана едва не обрушилась от взрыва громового хохота, а сам чайханщик повалился в корчах на кошму и смеялся так, что все лицо его было мокрым от слез. Он был очень веселый и смешливый человек, этот чайханщик!
- Вы слышали! - кричал он, хрипя и задыхаясь. - Тогда пусть разбираются, кто из них лучше знал богословие! - И, наверное, он лопнул бы от смеха, если бы вдруг не осенила его догадка.
- Подождите! Подождите! - Он замахал руками, призывая всех к вниманию. - Кто ты и откуда, о человек, обучающий богословию своего ишака? Да ты уж не сам ли Ходжа Насреддин?
Потом мы сидели во внутреннем дворике отеля, ели дыню и пили коньяк. Так хорошо.
А вот и наш номер - маленький, без излишеств, но очень уютный.