Джеймс Хэрриот.

О книгах, фильмах, музыке и прочих увлечениях.

Джеймс Хэрриот.

Сообщение Сеньора 18 апр 2009, 17:29

Изображение

Джеймс Хэрриот (англ. James Herriot, 3 октября 1916 г., г. Рокер, графство Тайн-энд-Уир — 23 февраля 1995 г. Тирск, Северный Йоркшир) — английский писатель, ветеринарный врач и лётчик, автор книг о животных и о людях. Настоящее имя — Джеймс Альфред Уайт (англ. James Alfred Wight).

Родился в семье дирижера оркестра, игравшего музыкальное сопровождение для немого кино[1]. Детские и юношеские годы будущего писателя прошли в Глазго, где он получил начальное образование и окончил ветеринарный колледж.

Место ветеринара в то время получить было достаточно сложно, но Джеймсу повезло и его взял помощником ветеринара в город Тирск, который находится в графстве Йоркшир, Дональд Синклэр, к тому времени опытный ветеринар. Здесь началась практика Джеймса. Именно здесь прошли зрелые годы будущего автора книг о животных, здесь он в 1941 году женился на Джоан Кэтрин Данбьюри, здесь родились его дети — сын Джеймс и дочь Розмари.

Во время войны с 1941 по 1943 годы Джеймс Альфред Уайт служил летчиком в военно-воздушных войсках.

Ушел писатель из жизни в своем доме в г. Тирске 23 февраля 1995 г., в кругу любящей его семьи, после трех лет тяжелой болезни, которую он, по словам своей внучки, переносил мужественно и терпеливо.

Свою первую книгу, которая называлась «Если бы только они могли разговаривать», он уже выпустил под псевдонимом Джеймс Хэрриот (англ. James Herriot). Псевдоним ему пришлось взять из-за того, что рассказы о практике сельского ветерина могли быть сочтены рекламой, а в то время реклама услуг ветеринара была запрещена. Это было началом. В дальнейшем им был написан целый ряд книг, в которых он описывал будни, трудности и радости сельского ветеринара.

Книги написаны с большой любовью и тонким юмором, они стали настольными книгами у начинающих ветеринаров и просто любителей животных.

Сначала писатель писал небольшие заметки сельского ветеринара, рассказики в несколько глав, после издававшиеся в сборниках. Такие общеизвестные книги Джеймса Хэрриота, как «О всех созданиях — больших и малых», изданная в 1972 году и «О всех созданиях мудрых и удивительных», написанная и изданная в 1977 году снискали ему славу не только в Англии, но и в других странах, на чьи языки были переведены.

Из Википедии.

О всех созданиях, больших и малых.

О всех созданиях, прекрасных и удивительных.

И все они - создания природы.
Требующие разрешения сложные практические вопросы представителей негроидной расы не вступают в половые контакты с главой полицейского управления округа.

Ничто так не украшает человека, как дружба со своей головой.

Si vis pacem, para bellum!
Аватара пользователя
Сеньора
Долбанутый Даун
 
Сообщений: 22493
Зарегистрирован: 12 фев 2009, 15:07
Откуда: Город над вольной Невой.
Cпасибо сказано: 82
Спасибо получено: 65 раз в 58 сообщениях

Сообщение Сеньора 18 апр 2009, 17:32

- Это Хемингуэй сказал, верно?
Норман Бомонт покачал головой
- Нет! Скотт Фицджеральд.
Я не стал спорить. Норман редко ошибался в таких вещах. Соб-
ственно, это и было в нем особенно привлекательным.
Мне очень нравилось, когда студенты ветеринарных колледжей
проходили у нас практику. Они приносили, они подавали, они от-
крывали ворота и скрашивали долгие поездки. Взамен они много
узнавали от нас во время этих автомобильных бесед и получали
бесценный практический опыт в избранной профессии.
Однако после войны мои отношения с этими молодыми людь-
ми заметно изменились. Я обнаружил, что узнаю от них не мень-
ше, чем они от меня.
Разумеется, причина заключалась в том, что ветеринария как
наука сделала огромный прыжок вперед. Вдруг стало ясно, что
мы не просто коновалы, и внезапно открылась совершенно новая
область работы с мелкими животными. Да и в сельской практике
появились передовые хирургические методики, а потому студенты
оказывались в более выгодном положении, так как знакомились
с ними в современных клиниках и операционных.
Писались новые учебники, превращавшие в музейные экспо-
наты мои зачитанные до дыр справочники, в которых все дава-
лось в сопоставлении с лошадьми. Я и сам был еще молод, но мно-
гие переполнявшие мой мозг знания, предмет моей недавней гор-
дости, стремительно утрачивали значение. Флегмона венчика,
нагноение холки, заковка, ламинит, шпат - все они отошли ку-
да-то на задний план.
Норман Бомонт учился на последнем курсе и был истинным
кладезем сведений, из которого я готов был черпать без конца.
Но кроме ветеринарии нас объединяла любовь к книгам и чтению.
Когда мы оставляли профессиональные темы, разговор обычно
переходил на литературу, и общество Нормана приносило мне
много радости, а расстояния от фермы до фермы, казалось, стали
много короче.
Он был на редкость обаятелен, а манера держаться, не по го-
дам солидная, смягчалась мягким юмором. В двадцать два года
он явно обещал обрести немалую внушительность. Это впечат-
ление усиливалось и чуть-чуть грушевидным телосложением,
и упрямым желанием обязательно курить трубку.
С трубкой у него что-то не ладилось, но я не сомневался, что
он преодолеет все трудности. Я словно видел, каким он будет
через двадцать лет: дородный отец семейства покуривает нако-
нец-то покорившуюся ему трубку у топящегося камина в окруже-
нии жены и детей. Прекрасный, надежный человек, преуспеваю-
щий специалист.
Мимо мелькали каменные стенки, а я опять заговорил о новых
операциях.
- Так в университетских клиниках коровам правда делают
кесарево сечение?
- Господи, ну, конечно! - Норман выразительно вэмахнул
рукой и поднес спичку к трубке. - Чик-чик, и готово! Самая обыч-
ная операция. - Его слова прозвучали бы весомее, если бы их со-
проводил клуб сизого дыма. Но он так плотно умял табак в ча-
шечке, что ему не удалось затянуться, как он ни втягивал щеки
и ни выпучивал глаза.
- Нет, вы даже не понимаете, какой вы счастливчик, - ска-
зал я. - Подумать только, сколько часов я пролежал на полу в
коровниках из-за неправильного положения плода! Производил
разъятия, надрывался, чтобы повернуть голову или добраться до
ножек. Нет, наверняка я укоротил себе жизль. А умей я, так от
скольких хлопот избавился бы благодаря простенькой операции!
Но, собственно, как ее делают?
Студент снисходительно улыбнулся моему невежеству.
- В сущности, пустяки. - Он снова запалил трубку, прижал
табак пальцем и, обжегшись, охнул. Отчаянно помотав головой,
он вернулся к теме. - И вроде бы никаких осложнений. Занимает
около часа и не требует особых усилий.
- Заманчиво! - Я грустно кивнул. - Пожалуй, я родился
слишком рано. И с овцами, наверное, тоже?
- Ну, конечно, - небрежно ответил Норман. - Овцы, коровы,
свиньи - каждый день то те, то другие. И никаких проблем. Про-
ще, чем с собакой.
- Что же, везет вам, молодым. Насмотревшись, самому потом
делать куда легче.
- Справедливо! - Студент поднял ладцни. - Но, собствен-
но, большинство отелов обходятся без кесарева сечения, а потому
я всегда рад занести еще одно в свою сводную тетрадь.
Я кивнул. Сводная тетрадь Нормана заслуживала уваже-
ния - толстый том в плотном передлете, куда записывались все
сколько-нибудь интересные сведения под заголовками, тщательно
выписанными красными чернилами. Экзаменаторы всегда обра-
щали большое внимание на эти конспекты, и Норман был вправе
рассчитывать, что его тетрадь сыграет самую положительную
роль на выпускных экзаменах.
Было последнее августовское воскресенье, за которым следует
традиционный свободный понедельник, и рыночная площадь в
Дарроуби весь день кишела туристами и просто любителями
длинных прогулок. Всякий раэ, лавируя между туристскими ав-
тобусами, я с завистью поглядывал на оживленные толпы. Так
мало людей вынуждено работать и в праздники!
Под вечер я высадил нашего практиканта у его квартиры и
поехал в Скелдейл-Хаус выпить чаю. Я еще не допил чашки, когда
Хелен встала на телефонный звонок.
- Мистер Бушелл из Сайкмор-Хауса, - сказала она. - У
него корова телится.
- Черт вы ее побрал! А я-то размечтался, что мы хоть вечер
проведен вместе! - Я поставил чашку. - Скажи ему, Хелен, что
сейчас приеду, будь так добра. - И улыбнулся. - Ну, хотя бы
Норман обрадуется. - Он только что говорил, что ему нужен мате-
риал для его тетради.
Я не ошибся. Когда я заехал за ним, он даже руки потер от
удовольствия и всю дорогу оживленно болтал.
- Я как раз читал стихи, - сообщил он. - Люблю поэзию.
Всегда найдется что-то прямо о тебе, о твоей жизни. Ну, точно
по заказу, я ведь жду чего-нибудь особенного! "В душе у чело-
века всегда надежда правит!"
- Александр Поп, "Опыт о человеке", - буркнул я, не испы-
тывая в отличие от Нормана ни малейшего радостного предвку-
шения. С отелами никогда наперед не угадаешь.
- Ловко! - студент засмеялся. - Вас не поймаешь!
Мы въехали в ворота фермы.
- С вашей легкой руки и меня на стихи потянуло, - ска-
зал я. - Прямо на языке вертится "Оставь надежду всяк, сюда
входящий!"
- Данте, естественно! "Ад". Но откуда такой пессимизм? -
Он ободряюще потрепал меня по плечу, а я достал резиновые
сапоги.
Фермер проводил нас в коровник, и из стойла с соломенной
подстилки на нас тревожно посмотрела маленькая корова. На
доске у нее над головой было написано мелом "Белла".
- Крупной ее не назовешь, мистер Бушелл, - сказал я.
- А? - Он вопросительно оглянулся на меня, и я вспомнил,
что он туговат на ухо.
- Маловата она! - гаркнул я.
Фермер пожал плечами.
- Это уж так. С первым теленком ей трудно пришлось. А дои-
лась потом хорошо.
Снимая рубашку и намыливая руки по плечи, я разглядывал
роженицу. Узкий таз мне очень не понравился, и я мысленно воз-
нес молитву всех ветеринаров - пусть хоть теленок будет кро-
хотным!
Фермер ткнул носком сапога в рыжеватый бок, чтобы заста-
вить корову встать.
- Ничем ее не поднимешь, мистер Хэрриот, - сказал он. -
С утра пыхтит, и силенок, думается, у нее уже нет никаких.
Эти слова мне тоже очень не понравились. Если корова долго
тужится без всяких результатов, эначит что-то очень неладно! Да
и вид у нее был совсем измученный. Голова поникла, веки устало
опустились.
Ну что же, если она не встает, значит, придется мне лечь.
Когда моя обнаженная грудь уперлась в булыжники, я подумал,
что время их ничуть не умягчило. Но тут я ввел руку. И забыл про
все остальное. Тазовое отверстие оказалось злодейски узким, а за
ним... У меня похолодело внутри. Два гигантских копытца, и опи-
рается на них великанья морда с подрагивающими ноздрями.
Дальше можно было и не ощупывать, но, напрягшись, я продви-
нул руку еще дюйма на два и ощутил под пальцами выпуклый
лоб, загнанный в узкое пространство, словно пробка в бутылку.
Я начал извлекать руку. И мою ладонь вдруг лизнул шершавый
язык.
Сидя яа корточках, я задрал голову.
- Там слоненок, не иначе, мистер Бушелл.
- А?
Я повысил голос:
- Теленок огромный и протиснуться наружу он не может.
- Значит резать будете?
- Боюсь, что нет. Теленок живой, а к тому же ничего не по-
лучилось бы. Просто нет места, чтобы работать.
- Да-а... - протянул мистер Бушелл. - А ведь доится она
хорошо. Не хочется ее под нож-то.
Я вполне разделял его чувства. Самая мысль о таком исходе
была мне глубоко отвратительна. Но... но ведь горизонты распах-
нулись и уже занялась новая заря! Это был решающий, истори-
ческий миг. Я повернулся к студенту.
- Никуда не денешься, Норман! Идеальные показания для
кесарева сечения. Как удачно, что вы тут. Будете мной руко-
водить.
От волнения у меня даже дух захватило, и я не обратил внима-
ния на явную тревогу в глазах студента.
Вскочив на моги, я вцепился мистеру Бушеллу в руку.
- Мистер Бушелл, я хочу сделать вашей корове кесарево
сечение.
- Чего, чего?
- Кесарево сечение. Вскрыть ее и извлечь теленка хирурги-
ческим способом.
- Через бок его вытащить, так что ли? Ну, как у баб бывает?
- Совершенно верно.
- Ну-ну! - Брови фермера полезли вверх. - А я и не знал,
что и с коровами так можно.
- Теперь можно, - убежденно сказал я. - За последние не-
сколько лет мы далеко ушли.
Он медленно провел ладонью по губам.
- Уж и не знаю. Она же наверняка сдохнет, если вы в ней
дырищу вырежете. Так, можете все-таки лучше к мяснику? Хоть
что-то за нее получу, а что-то, как ни гляди, лучше, чем ничего,
я так думаю.
Я почувствовал, что у меня отнимают мой звездный час.
- Но ведь она совсем худая и маленькая! Ну сколько вам за
нее дадут, если пустить ее на мясо? А так мы можем получить от
нее живого теленка!
Я нарушил одно из своих самых священных правил: никогда
не уламывать клиента, чтобы он поступил по-моему. Но мною
овладело какое-то безумие. Мистер Бушелл молча уставился на
меня, а потом все с тем же выражением неторопливо кивнул.
- Ну, ладно. Так, что вам надо-то?
- Два ведра теплой воды, мыло, полотенца, и, если можно,
я прокипячу у вас на кухне кое-какие инструменты.
Фермер направился к дому, а я хлопнул Нормана по плечу.
- Удивительно все удачно складывается. Света достаточно,
теленок жив, и мы его спасем, а мистер Бушелл, к счастью, плохо
слышит, и не заметит, если я буду задавать вам вполголоса во-
просы по ходу операции.
Норман промолчал, и я попросил его составить из тючков со-
ломы столик под наши инструменты и разбросать солому вокруг
коровы, пока я буду кипятить эти инструменты в кастрюле на
кухонной плите.
Вскоре все было готово. Шприцы, шовный материал, скаль-
пели, ножницы, состав для местной анестезии и вата заняли свои
места на тючках, застеленных чистым полотенцем. Я подлил анти-
септического средства в воду и сказал фермеру:
- Мы положим ее на бок, а вы держите голову. Она так из-
мучена, что не будет особенно сопротивляться.
Мы с Норманом уперлись Белле в плечо, и она покорно опро-
кинулась на бок. Фермер прижал ее шею коленом. Я ткнул Нор-
мана локтем и шепнул, глядя на широкое пространство рыжей
шкуры передо мной.
- Где делать разрез?
Норман кашлянул.
- Э... Вот, примерно... - Он неопределенно повел рукой.
Я кивнул.
- Там, где мы оперируем рубец, а? Но только чуть ниже,
верно?
Я принялся состригать волосы широкой полосой на протяжении
фута. Чтобы извлечь теленка, отверстие понадобится порядочное!
Затем я быстро анестезировал операционное поле.
Теперь мы в подобных случаях ограничиваемся местной ане-
стезией, и, пока длится операция, корова спокойно лежит на боку,
а то даже и стоит. Она просто ничего не чувствует. Однако кое-
какими своими сединами я обязан двум-трем норовистым коро-
вам, которые в самый разгар операции вдруг вскакивали и бро-
сались прочь, а я мчался рядом, стараясь не допустить, чтобы их
внутренние органы вывалились наружу.
Но все это еще мне предстояло. А в этот, первый, раз у меня
ничего подобного и в мыслях не было. Я рассек кожу, мышечный
слой, брюшину, и в разрез выпучилось нечто бело-розовое.
Я потыкал пальцем и ощутил внутри что-то твердое. Неужели
теленок?
Что это? - прошипел я.
- Э? - Норман, стоявший на коленях рядом со мной, нервно
подпрыгнул. - Я не понял...
- Ну, это! Рубец или матка? По положению тут вполне мо-
жет быть матка.
Студент судорожно сглотнул.
- Да... да матка. Конечно, она.
- Отлично. - Я даже улыбнулся от облегчения и смело сде-
лал разрез. Из-под скальпеля выполз плотный ком пережеванной
травы, с шумом вырвались газы и брызнула бурая жидкость.
- Черт! - взвыл я. - Это же рубец! Господи боже ты мой! -
Грязный вал перекатился в брюшную полость и скрылся из вида.
Я не сумел сдержать стона. Что это за штучки, Норман, черт
вас дери?
Я почувствовал, что он трясется, как в ознобе.
- Да пошевеливайтесь же! - рявкнул я. - Давайте иглу.
Живей, живей!
Норман вскочил, кинулся к импровизированному столику, вер-
нулся и трясущимися пальцами подал мне иглу с длинным шлей-
фом кетгута. Я молча зашил разрез, который сделал не в том
органе. Во рту у меня пересохло. Потом мы вдвоем схватили ват-
ные тампоны, чтобы убрать содержимое желудка из брюшной по-
лости, но значительная его часть уже стекла туда, куда мы не
могли добраться. Массированное загрязнение!
Когда мы сделали все, что было в наших силах, я выпрямился,
посмотрел на студента и с трудом прохрипел:
- Я думал, вы эти операции знаете, как свои пять пальцев.
- В клинике их делают довольно часто...
Глаза у него были испуганные.
Я ответил ему свирепым взглядом.
- Вы-то сколько кесаревых сечений видели?
- Ну... э... по правде сказать, одно.
- Одно! А рассуждали, как специалист. Но пусть и одно,
что-то ведь вы же должны о них знать?
- Дело в том. - Колени Нормана заерзали по булыжнику. -
Видите ли... Я сидел в самом заднем ряду.
Мне удалось придать своему хрипу саркастический оттенок:
- А-а! Так что толком ничего не разглядели? Так?
- Почти. - Он уныло поник головой.
- Щенок! - шепнул я злобно. - Дает указания, а сам ни
черта не знает. Да ты понимаешь, что убил эту прекрасную ко-
рову? Перитонит ей обеспечен, и она сдохнет. Единственно, что
мы еще можем, это извлечь теленка живым. - Я заставил себя
отвести взгляд от его растерянного лица. - Ну, давай продол-
жать.
Если не считать моего первого вскрика, весь разговор велся
пианиссимо, и мистер Бушелл только вопросительно на нас по-
глядывал.
Я улыбнулся ему - ободряющей улыбкой, как мне хотелось
верить, - и повернулся к корове. Извлечь теленка живым! Легко
сказать, но вот сделать? Мне скоро стало ясно, что извлечь его
даже мертвым - задача чудовищная. Я погрузил руку поглубже
под, как мне теперь было известно, рубцовый отдел желудка,
и наткнулся на гладкий мышечный орган, лежащий на брюшной
стенке. В нем находилось что-то огромное, твердое и неподвижное,
точно мешок с углем.
Я продолжал исследование и нащупал характерные очертания
заплюсны, упершейся в скользкую стенку. Да, бесспорно, теленок,
но как же до него далеко!
Я вытащил руку и вновь уставился на Нормана.
- Но из вашего заднего ряда, - осведомился я со жгучей
иронией, - вы все-таки, может быть, изволили заметить, что де-
лают дальше?
- Дальше? А, да-да! - Он облизнул губы, и я вдруг обна-
ружил, что лоб у него весь в бисеринках пота. Необходимо
экстрагировать матку.
- Экстрагировать? Приподнять к разрезу, что ли?
- Да-да.
- Господи! Да это никакому Геркулесу не под силу! Мне ее
ни на йоту не удалось сдвинуть. Вот сами попробуйте!
Студент, который разделся и намылился одновременно со мной,
покорно запустил руку в разрез, и минуту я любовался, как он
натужно багровеет. Потом он смущенно кивнул.
- Вы правы. Ни в какую.
- Остается одно! - Я схватил скальпель. - Сделаю разрез
у заплюсны и ухвачу за нее.
Орудовать скальпелем вслепую, погрузив руку по плечо в тем-
ные коровьи недра и высунув язык от напряжения - что может
быть кошмарнее? Меня леденила мысль, как бы ненароком не
полоснуть по чему-нибудь жизненно важному, но, к счастью, при-
мериваясь к бугру над заплюсной, я лишь раз-другой порезал
собственные пальцы. И несколько секунд спустя уже ухватил во-
лосатую ногу. Уф-ф! Все-таки зацепка.
Осторожно, дюйм за дюймом я расширил разрез. Ну, авось,
он теперь достаточно широк. Но когда работаешь на ощупь, ни-
какой уверенности быть не может. В том-то и весь ужас.
Однако мне не терпелось извлечь теленка на свет. Отложив
скальпель, я вновь взялся за ногу, попробовал ее приподнять и
тут же убедился, что с кошмарами еще далеко не покончено. Тя-
желым теленок оказался неимоверно, и чтобы его вытащить, тре-
бовались очень мощные руки. Теперь в таких случаях у меня
всегда рядом наготове какой-нибудь дюжий парень - раздетый,
с обеззараженной по плечо рукой, - но тогда в моем распоря-
жении был только Норман.
- Давайте же! - пропыхтел я. - Попробуем вместе.
Мне удалось отогнуть заплюсну так, что мы могли оба разом
ухватить ногу над копытцем, но все равно приподнять эту тяжесть
к разрезу в коже стоило нам дикого напряжения.
Стиснув зубы, мучительно кряхтя, мы тянули, тянули, пока я
наконец не сумел взяться за другую заднюю ногу. Но и тогда те-
ленок не сдвинулся с места. От обычного трудного отела отличие
было лишь одно: тянули мы его через разрез в боку. И когда, отки-
нувшись, задыхаясь и потея, мы собрались с последними силами,
меня охватило чувство, знакомое всем ветеринарам. Ну, зачем,
зачем, зачем мне понадобилось делать эту жуткую операцию?
Я от всего сердца, от всей души сожалел, что воспротивился на-
мерению мистера Бушелла прибегнуть к услугам мясника. Ехал
бы я сейчас тихо, мирно по очередному вызову, а не надрывался
бы тут до кровавого пота. Но даже хуже физических мук, было
жгучее сознание, что я совершенно не знаю, чего ждать дальше.
Тем не менее теленок мало-помалу поддавался нашим уси-
лиям. Вот из разреза появился хвост, затем немыслимо массив-
ная грудная клетка, а затем на одном рывке - плечи и голова.
Мы с Норманом плюхнулись на булыжник, теленок скатился
нам на колени, и словно солнечный луч озарил кромешный мрак:
он отфыркивался и тряс головой.
- Ну, прямо великан! - воскликнул фермер. - Да и боек.
Я кивнул.
- Очень, очень крупный. Таких крупных мне редко доводи-
лось видеть. - Я ощупал новорожденного. - Ну, конечно, бычок.
Обычным путем ему бы ни за что не протиснуться.
И тут же мое внимание вновь сосредоточилось на корове. Ку-
да, во имя всего святого, девалась матка? Исчезла без следа.
Я вновь принялся отчаянно шарить в брюшной полости. Мои
пальцы тотчас запутались в клубке плаценты. О черт, самое ей
место среди кишок! Плаценту я вытащил, бросил на пол, но матки
все равно не нащупал. На одно пронзительное мгновение я пред-
ставил себе, что будет, если я так и не сумею ее нащупать. Но
тут мои пальцы задели рваный край надреза.
Насколько это было возможно, я приподнял матку к свету,
и у меня екнуло сердце: разрез для такого огромного теленка ока-
зался все-таки маловат, и по стенке в сторону шейки змеился
длиннющий разрыв, конца которого не было видно.
- Иглу? - Норман сунул мне в пальцы новую иглу. - Стя-
ните края раны, - буркнул я и начал шить.
Шил я, как мог быстро, и все шло отлично, пока я видел, что
делаю. Но затем начались муки. Норман как-то умудрялся сво-
дить края незримой раны, а я слепо тыкал иглой, вонзая ее то в
его пальцы, то в собственные. И тут, к моему вящему отчаянию,
возникло совсем уж нежданное осложнение.
Теленок встал на ноги и, пошатываясь, сделал первые шажки.
Меня всегда умиляло, как быстро такие новорожденные начи-
нают проявлять самостоятельность, но в данном случае она была
явно излишней.
Ища вымя, по зову еще не объясненного инстинкта, теленок
тыкался мордочкой в бок коровы, время от времени попадая го-
ловой в зияющую там дыру.
- Назад ему приспичило забраться, не иначе, - с широкой
ухмылкой объявил мистер Бушелл. - Ну, боек! Вот уж боек!
Это излюбленное йоркширское определение вполне отвечало
случаю. Я шил, прищурив глаза, стискивая зубы, и то и дело от-
талкивал локтем влажный нос. Но теленок не унимался, и с то-
скливой покорностью судьбе я замечал, как всякий раз он добав-
лял к содержимому брюшной полости все новые и новые порции
соломинок и грязи с пола.
- Вы только поглядите, - охнул я. - Как будто там и без то-
го мусора мало!
Норман ничего не ответил. Челюсть у него отвисла, по забрыз-
ганному кровью лицу струился пот, но он продолжал сводить
края невидимой раны. И в его неподвижном взгляде я прочел
нарастающее сомнение: не свалял ли он большого дурака, решив
стать ветеринаром?
В дальнейшие подробности я предпочту не вдаваться. Зачем
терзать себя воспоминаниями? Достаточно сказать, что по исте-
чении вечности я зашил разрыв матки до места, куда доставали
мои руки, затем мы очистили брюшную полость, насколько это
было возможно, и засыпали там все антисептическим порошком.
Отражая непрерывные атаки теленка, я сшил мышцы и кожу, и
наконец операция завершилась.
Мы с Норманом поднялись на ноги медленно-медленно, точно
два дряхлых старца. Еще дольше я распрямлял спину, следя, как
студент нежно растирает свою поясницу. Затем мы приступили к
долгой процедуре соскабливания и смывания запекшейся на на-
шей коже крови и грязи.
Мистер Бушелл покинул свой пост у коровьей головы и огля-
дел длинный ряд стежков на выстриженной полосе кожи.
- Аккуратная работка, - одобрительно сказал он. - И теле-
нок преотличный.
Да, хоть это-то было верно. Бычок успел обсохнуть и выгля-
дел красавчиком. Туловище чуть покачивалось на неверных но-
гах, широко расставленные глаза взирали на мир с кротким лю-
бопытством. Но о том, что прятала "аккуратная работка", мне
страшно было и подумать.
Антибиотики все еще не поступили в широкое употребление,
но и в любом случае я знал, что положение коровы безнадежно.
Только для успокоения совести я вручил фермеру сульфанила-
мидные порошки - давать ей трижды в день. И поторопился
убраться с фермы.
Некоторое время мы ехали молча. Потом я остановил машину
под деревом и упал лбом на баранку.
- Черт! - простонал я. - Словно в дерьме весь обма-
зался! - Норман только застонал в ответ, и я продолжал: - Нет,
вы когда-нибудь видели такую операцию? Солома, грязь, содер-
жимое рубца в брюшной полости бедолаги! Знаете, о чем я под
конец думал? Вспоминал старинный анекдот про хирурга, кото-
рый забыл шляпу в животе пациента. То же самое, только по-
хуже.
- Угу, - придушенно шепнул студент. - И все по моей вине.
- Вовсе нет, - возразил я. - Я сам натворил бог знает чего
и начал сваливать на вас, потому что был в панике. Я наорал на
вас и должен извиниться.
- Да что вы! Право же... мне...
- В любом случае, Норман. - перебил я, - от души вас бла-
годарю. Вы мне очень помогли. Работали как одержимый, и без
вас у меня вообще ничего бы не получилось. Давайте-ка выпьем
пивка.
Мы удалились в тихий уголок деревенского трактира, оза-
ренный косыми лучами заходящего солнца, и припали к нашим
кружкам. Мы оба совсем вымотались, и нас мучила жажда.
Первым молчание нарушил Норман.
- Как вам кажется, есть у коровы шанс выкарабкаться?
Я уставился на свои порезанные, исколотые пальцы.
- Нет, Норман. Перитонита не избежать. А к тому же почти
наверное в матке осталась порядочная дыра. - И я хлопнул себя
по лбу, прогоняя мучительное воспоминание.
Никаких сомнений, что больше Беллу живой я не увижу, быть
не могло, но болезненное любопытство погнало меня утром к те-
лефону. Протянула она хоть сколько? Или нет?
Гудки в трубке раздавались невыносимо долго, но наконец
мистер Бушелл подошел к телефону.
- А, мистер Хэрриот! Белла? Да встала и начала есть. - В го-
лосе у него не слышалось ни малейшего удивления.
Миновало несколько секунд, прежде чем до меня дошел смысл
его слов.
- А как она выглядит? Понурой? Тревожной?
- Да нет. Бодрая такая. Полную кормушку сена очистила,
а я с нее надоил два галлона.
Будто сквозь сон я услышал его вопрос:
- А когда вы приедете швы снимать?
- Швы?.. Ах, да! - Я с трудом взял себя в руки. - Через две
недели, мистер Бушелл. Через две недели.
После ужасов нашего первого визита на ферму я был рад, что
Норман сопровождал меня, когда я приехал туда снимать швы.
Белла выглядела совершенно нормально, и, пока я щелкал нож-
ницами, она продолжала безмятежно жевать жвачку. В сосед-
нем стойле прыгал и брыкался теленок. Но я не удержался и
спросил:
- И по ней ничего видно не было, мистер Бушелл?
- Да нет. - Фермер покачал головой. - Такая же была, как
всегда. Не хуже и не лучше. Словно бы и не ее резали.
Вот так я провел мое первое кесарево, сечение. С течением вре-
мени Белла принесла еще восемь телят без всяких осложнений
и посторонней помощи. Чудо, в которое мне и сейчас трудно по-
верить.
Но тогда мы с Норманом, естественно, этого знать не могли.
И ликовали просто от огромного облегчения, на которое не смели
и надеяться.
Когда мы выехали за ворота, я покосился на улыбающееся
лицо студента.
- Ну, вот, Норман, - сказал я. - Теперь вы знаете, что такое
ветеринарная практика. Жутких переживаний хватает, но зато
вас ждут и чудесные сюрпризы. Я много раз слышал, что брю-
шина у коров не легко поддается инфекции, и, славу богу, убе-
дился теперь в этом на опыте.
- Нет, это просто волшебство какое-то, - пробормотал он
задумчиво. - Не знаю, как выразить, что я чувствую. В голову
так и лезут цитаты вроде "Пока есть жизнь, есть и надежда".
- Совершенно верно, - ответил я. - Джон Гей, э? "Больной
и ангел"?
Норман захлопал в ладоши.
- Отлично.
- Ну-ка, ну-ка... - Я на секунду задумался. - А, вот напри-
мер: "То славная была победа".
- В точку! Роберт Саути, "Бленхеймская битва".
Я кивйул.
- Она самая.
- Ну, а это: "В крапиве опасности мы рвем цветок спасенья".
- Великолепно! - отозвался я. - Шекспир, "Генрих Пятый".
- А вот и нет. "Генрих Четвертый".
Я хотел было заспорить, но Норман предостерегающе поднял
ладонь:
- И не возражайте. Я прав. На этот раз я действительно
знаю, о чем говорю.


Требующие разрешения сложные практические вопросы представителей негроидной расы не вступают в половые контакты с главой полицейского управления округа.

Ничто так не украшает человека, как дружба со своей головой.

Si vis pacem, para bellum!
Аватара пользователя
Сеньора
Долбанутый Даун
 
Сообщений: 22493
Зарегистрирован: 12 фев 2009, 15:07
Откуда: Город над вольной Невой.
Cпасибо сказано: 82
Спасибо получено: 65 раз в 58 сообщениях

Сообщение Сеньора 18 апр 2009, 17:35

Бык в шелковом котелке!
Вот одна из ехидных острот, рожденных искусственным осеме-
нением (ИО), когда оно только только появилось в послевоен-
ные годы. А ведь ИО - замечательный шаг вперед. Пока не была
введена регистрация производителей, фермеры случали своих
коров с первыми попавшимися быками. Ведь корова, чтобы давать
молоко, волей-неволей должна прежде произвести на свет теленка,
хозяина же ее в первую очередь заботило молоко. Но, к сожале-
нию, потомство таких беспородных отцов очень часто оказыва-
лось хилым и во всех отношениях неудачным.
ИО знаменовало дальнейший прогресс. Благодаря ему один
элитный бык обеспечивает потомство множеству коров, владель-
цам которых приобрести в собственность такого чемпиона было
бы не по карману. Это великолепно! Вот уже много лет я наблю-
даю, как неисчислимые тысячи породистых телок и бычков
заполняют загоны английских ферм, и сердце у меня в груди
переполняется ликованием.
Впрочем, все это - отвлеченные рассуждения. Личное же мое
приобщение к ИО оказалось кратким и печальным.
На заре этого нововведения ветеринары-практики не сомне-
вались, что будут теперь метаться с фермы на ферму, от коровы
к корове, и нам с Зигфридом не терпелось приступить к делу.
Мы незамедлительно приобрели искусственную вагину (ИВ) -
цилиндр из твердой вулканизированной резины восемнадцати
дюймов длиной с прокладкой из латекса. Цилиндр был снабжен
краником, чтобы наливать в него теплую воду и создавать
естественную температуру коровьего организма. К одному концу
ИВ резиновыми кольцами крепился конус из латекса, завершав-
шийся стеклянным стаканом для приема спермы.
Аппарат этот можно было применять и для ее проверки.
Именно так я и получил свое боевое крещение.
Уолли Хартли купил молодого айрширского быка у хозяина
большой молочной фермы и пожелал проверить его плодовитость
новым способом. Он позвонил мне, и я с восторгом ухватился за
возможность испробовать наше последнее приобретение.
На ферме я нагрел воду до температуры крови, налил ее в ци-
линдр и закрепил на нем конус со стаканом. Ну, все готово. Теперь
к делу!
Корова, готовая к случке, уже ждала посреди просторного
стойла, открывавшегося прямо во двор, и фермер повел к ней быка.
- Хоть росту он и небольшого, - сказал мистер Хартли, -
но ухо с ним надо держать востро. Баловник, одно слово. Еще ни
разу коровы не крыл, а уж ему не терпится.
Я оглядел быка. Нет, крупным его действительно не назовешь.
но глаза подлые, а рога крутые и острые, как айрширу и поло-
жено. Ну, да процедура из самых простых. Правда, вживе мне ее
наблюдать не довелось, но я пролистал руководство и никаких
осложнений не предвидел.
Просто надо выждать, пока бык не начнет садку, а тогда
направить эрецированный половой член в ИВ. После чего, со-
гласно руководству, наивный бык выбросит сперму в стакан.
Сущий пустяк, как меня уверяли очень многие.
Я вошел внутрь и скомандовал.
- Впустите его, Уолли!
Бык рысцой вбежал в стойло, и корова, привязанная за морду
к кольцу в стене, спокойно позволила себя обнюхать. Быку она,
видно, понравилась - во всяком случае, он скоро занял позицию
позади нее, исполненный приятного нетерпения.
Наступив решающая секунда. Встаньте справа от быка,
рекомендовало руководство, а все остальное - проще простого.
С поразительной быстротой молодой бык вскинул передние
ноги на корову и напрягся. С требуемой молниеносностью я
ухватил появившийся из препуция половой член и уже собрался
направить его в ИВ, как бык стремительно встал на все четыре
ноги и оскорбление повернулся ко мне. Он смерил меня возму-
щенным взглядом, словно не веря собственным глазам, и в его
выражении нельзя было обнаружить ни малейшего намека на
благодушие. Затем он словно бы вспомнил про свои неотложные
обязанности и вновь пленился коровой.
Его передние ноги взлетели ей на спину, я ухватил, хотел напра-
вить, и вновь, прервав свое занятие, он с грохотом опустил перед-
ние копыта на пол. На этот раз к оскорбленному достоинству
в его глазах добавилась ярость. Он фыркнул, наклонил в мою
сторону острые пики рогов, проволок передней ногой пучок
соломы по полу и пригвоздил меня к месту долгим оценивающим
взглядом, недвусмысленно предупреждавшим "Только попробуй
еще раз, приятель, и ты свое получишь!"
В моем мозгу успели запечатлеться все мельчайшие детали
этой живой картины, терпеливо стоящая корова, разметанная
соломенная подстилка и над нижней половиной двери - лицо
фермера, с интересом ожидающего продолжения.
Сам я такого нетерпения не испытывал. Что-то мешало мне
дышать нормально, а язык никак не желал отлипнуть от неба.
Наконец, бык, в последний раз предостерегающе воззрившись
на меня, вернулся к первоначальной идее и вновь взгромоздился
на корову. Я сглотнул, торопливо нагнулся и, едва тонкий красный
орган появился из препуция, стиснул его и попытался нахлобучить
на него ИВ.
На сей раз бык не стал тратить времени зря: спорхнув с коро-
вы, он наклонил голову и ринулся на меня.
Вот тут и обнаружилась вся мера моей глупости: от большого
ума я встал так, что он находился между мной и дверью. За спиной
у меня был темный глухой угол стойла. Я оказался в ловушке!
К счастью, на правой руке у меня болталась ИВ, и я умудрился
ударить атакующего быка снизу вверх по морде. Обрушь я ИВ ему
на лоб, он ничего бы не заметил, и один зловещий рог - если не
оба прозондировал бы мои внутренности. Однако чувствитель-
ное соприкосновение его носа с твердым резиновым цилиндром
вынудило быка затормозить, а пока он моргал, соображая, как
начать новую атаку, я в паническом исступлении принялся
молотить его моим единственным оружием.
С тех пор меня не раз интриговал абстрактный вопрос.
уникален ли я или еще какому-нибудь ветеринару довелось-
таки отбиваться от разъяренного быка подобным способом?
Но в любом случае ИВ не слишком приспособлена для целей
обороны, и вскоре она начала рассыпаться на составные части.
Сначала мимо уха потрясенного фермера просвистел стеклянный
стакан, затем конус задел по касательной бок коровы, которая
уже безмятежно жевала жвачку, не обращая ни малейшего
внимания на разыгравшуюся рядом с ней трагедию.
Удары я перемежал выпадами, достойными чемпиона по фехто-
ванию, но выбраться из угла мне никак не удавалось. Однако
оставшийся в моих руках жалкий цилиндр, хотя и не мог причинить
быку значительной боли, тем не менее вызвал у него большое
недоумение. Да, он поматывал головой и наставлял на меня рога,
но словно бы не собирался немедленно повторить стремительную
атаку, удовлетворившись пока тем, что зажал меня в тесном
пространстве.
Но я знал, что долго такое положение не продлится. Он явно
решил посчитаться со мной, и мне оставалось только примери-
ваться, как поступить, когда он немного попятится и вновь ринется
вперед, опустив голову.
Я встретил его ударом от груди, и это меня спасло - резинка,
удерживавшая внутреннюю камеру, соскочила, и ему в глаза
хлестнула волна теплой воды.
Бык остановился как вкопанный и, по-моему, решил, что игра
не стоит свеч. Такого двуногого он еще не встречал. Сначала я
позволил себе возмутительные фамильярности, когда он пытался
выполнить свою законную обязанность, потом лупил его по морде
резиновой штукой и в заключение обдал водой. Явно я ему
опротивел.
Пока он размышлял, я проскользнул у него под боком, распах-
нул дверь и выскочил во двор.
Фермер сочувственно наблюдал, как я отдуваюсь
- Черт-те что за работка, это ваше ИО, а, мистер Хэрриот?
- Да, Уолли, не без того, - ответил я, еле ворочая языком.
- И всегда так?
- Э... э... нет, Уолли. - Я с грустью обозрел останки моей
ИВ. - Такой уж исключительный случай. Я... По-моему, чтобы
взять пробу у этого быка, нам следует обратиться к специалисту.
Фермер потер ухо, слегка задетое стаканом.
- Ладно, мистер Хэрриот. Дайте мне знать, когда соберетесь.
Все-таки есть на что посмотреть!
Его заключительная фраза отнюдь не пролила целительного
бальзама на мое уязвленное самолюбие. Я постыдно отбыл
с фермы не солоно хлебавши. Нынче все ветеринары чуть не каж-
дый день играючи берут такие пробы. А я... Да что же это такое?
Вернувшись домой, я позвонил в консультационный пункт.
Хорошо, обещали мне, завтра в десять утра меня на ферме встре-
тит опытный консультант.
Когда утром я добрался туда, консультант уже расхаживал по
двору. Что-то очень знакомое почудилось мне в небрежной походке
и облаках сигаретного дыма у него над головой. Он обернулся,
и я с радостным облегчением убедился, что это действительно
Тристан. Слава богу, хотя бы не опозорюсь перед посторонним
человеком!
Его широкая ухмылка подействовала на меня, как лучшее тони-
зирующее средство.
- Привет, Джим! Как дела?
- Отлично, - ответил я. - Вот только с этой пробой у меня
что-то не ладится. Ты, конечно, каждый день их берешь, но я
вчера сильно осрамился
- Неужели? - Он сделал глубокую затяжку. - Валяй рас-
сказывай, пока мистер Хартли не вернулся с поля.
Мы вошли в злополучное стойло, и я приступил к моему печаль-
ному повествованию.
Не успел я начать, как у Тристана отвисла челюсть
- Что-о? Ты просто впустил быка сюда, ничем не стеснив его
свободы?
- Да.
- Джим, ты последний из идиотов. Радуйся, что жив остался.
Во-первых, эту манипуляцию всегда производи на открытом
месте, во-вторых, быка необходимо удерживать шестом или за
кольцо в носу. Я всегда стараюсь подобрать двух-трех помощни-
ков. - Он смерил меня недоумевающим взглядом, закурил очеред-
ную сигарету и потребовал. - Ну, а дальше?
По-мере того как я говорил, лицо Тристана начало меняться.
Губы задергались, подбородок задрожал, из груди вырвалось
невнятное хихиканье.
- Я не ослышался? Ты так прямо его и ухватил?
- Ну... да...
- О господи! - Тристан привалился к стене, корчась от смеха.
Когда его немножко отпустило, он поглядел на меня с мягким
сожалением.
- Джим, старина! Чтобы направлять, руку кладут только на
препуций!
Я криво улыбнулся.
- Знаю. Вчера вечером я перечел брошюрку и понял, что
сажал ошибку на ошибку...
- Ну, ничего, - перебил он. - Продолжай свою повесть. Ты
пробудил во мне странное любопытство.
Последующие минуты произвели на моего коллегу сокру-
шительное действие. Я описывал, как бык ринулся на меня,
а Тристан с воплями все больше и больше обмякал и в конце
концов повис, как тряпичная кукла, на нижней половине двери,
вяло болтая руками. По щекам у него катились слезы, он невнятно
всхлипывал.
Ты... вон в том углу... отбивался от быка! Крушил его по
морде ИВ... а она разлеталась на части! - Он достал носовой
платок. - Джим, ради всего святого, замолчи. Не то ты меня
доконаешь.
Он утер глаза, выпрямился, но я заметил, что колени у него
подгибаются.
Пошатываясь, Тристан сделал несколько шагов навстречу
идущему через двор фермеру.
- А, мистер Хартли! Доброе утро, - сказал он. - Ну, можно
начинать.
И принялся деловито распоряжаться. Вчерашняя корова еще
была в охоте и несколько минут спустя уже стояла во дворе,
крепко привязанная к столбу. По ее бокам расположились двое
работников.
- Чтобы не вывернулась из-под быка, - объяснил мне Тристан
и, обернувшись к фермеру, вручил ему ИВ. - Налейте сюда,
пожалуйста, теплой воды и покрепче закрутите кран.
Фермер зарысил к дому, а когда вернулся, третий работник уже
вывел быка. На сей раз моего противника надежно удерживала
веревка, продетая в кольцо в носу.
Да, Тристан, бесспорно, организовал все очень четко.
Быку и теперь явно не терпелось, как накануне выразился его
хозяин. Едва увидев корову, он устремился к ней, точно воплоще-
ние плотской страсти. Тристан еле успел схватить ИВ, а он уже
взбирался на корову.
Должен признаться, мой коллега действовал с неимоверной
быстротой - нагнулся, положил ладонь на препуций и надел ИВ.
"Вот, значит, как это делается! - подумал я уныло. До чего
же просто!"
Меня пронзил стыд, и в ту же секунду бык высунул язык,
испустил протяжный гневный рев, отпрыгнул назад, подальше
от ИВ, и начал выделывать курбеты, натягивая веревку и оби-
женно мыча.
- Что за дьявол?.. - Тристан с недоумением посмотрел на
мечущееся животное и рассеянно сунул палец в ИВ. - Господи!
Да это же кипяток!
Уолли Хартли кивнул
- Ага! Чайник как раз закипал, ну я и налил.
Трисган вцепился пятерней в волосы и застонал.
- Только этого не хватало! - шепнул он мне. - Всегда про-
веряю температуру термометром, а тут заболтался с тобой, ну
и молодчик так рвался вперед, что у меня из головы выле-
тело. Кипяток! Не удивительно, что бедняга запрыгал, как ошпа-
ренный.
Бык тем временем умолк и принялся обнюхивать корову,
посматривая на нее с опаской и уважением. "Вот это темпе-
рамент!" - говорил его взгляд.
- Ну, попробуем еще раз! - Тристан решительно зашагал к
дому. - Только уж воду я налью сам.
Вскоре все вернулось на круги своя. Тристан изготовился,
Бык, видимо, нисколько не охлажденный недавним конфузом,
прямо рвался в бой. Представить себе, что думает животное, не
так-то просто, и я решил, что, быть может, он терзается, вспоминая
вчерашние фиаско и удар, только что нанесенный его гордости
и спокойствию духа. Тем не менее, судя по его выражению, он
намеревался обслужить свою красавицу, даже если бы весь ад
с цепи сорвался.
И словно в подтверждение, бык неукротимо рванулся вперед.
Тристан успел-таки ошалело надеть ИВ на мелькнувший ми-
мо член, но бык, не устояв на ногах, въехал под корову на
спине.
ИВ вырвалась из рук Тристана и взмыла в небо. Мистер
Хартли, разинув рот, следил, как она описала изящную параболу
и шлепнулась на груду соломы в дальнем углу двора.
Бык кое-как поднялся, а Тристан неторопливо направился
к соломе. Стакан удержался на цилиндре, и мой друг поднес его
к глазам.
- Гм, да, - промурлыкал он. - Три кубика. Отличная проба.
Фермер, пыхтя, подбежал к нему.
- У вас, значит, получилось, что надо?
- Да, - небрежно уронил Тристан. - Именно то, что требо-
валось.
Фермер даже головой помотал.
- Черт! И хитрая же штука!
- Ну-у, иногда случаются некоторые осложнения, - Тристан
снисходительно пожал плечами. - Бывает, бывает. Сейчас принесу
из машины мой микроскоп и проверю пробу.
Времени на это потребовалось немного, и вскоре мы уже рас-
положились на кухне, попивая чай.
Поставив чашку на стол, мой коллега взял масляную лепешку.
- Отличным вы производителем обзавелись, мистер Хартли.
Фермер даже руки потер от удовольствия.
- Вот и расчудесно. Я за него порядком отвалил, ну и приятно
слышать, что не зазря. - Он поглядел на Тристана с нескрывае-
мым восхищением. - Замечательно вы это проделали, уж так я вам
благодарен!
Я молча прихлебывал чай, раздумывая, что миновавшие годы
ровным счетом ничего не изменили. Почему этот стакан хлопнулся
на мягкую подстилку из соломы? А потому что Тристан всегда вы-
ходил сухим из воды.

Требующие разрешения сложные практические вопросы представителей негроидной расы не вступают в половые контакты с главой полицейского управления округа.

Ничто так не украшает человека, как дружба со своей головой.

Si vis pacem, para bellum!
Аватара пользователя
Сеньора
Долбанутый Даун
 
Сообщений: 22493
Зарегистрирован: 12 фев 2009, 15:07
Откуда: Город над вольной Невой.
Cпасибо сказано: 82
Спасибо получено: 65 раз в 58 сообщениях

Re: Джеймс Хэрриот.

Сообщение Зима 19 май 2010, 15:50

Да, Хэрриот - я в детстве зачитывалась. Несколько раз читала эти книги. То что нужно прочесть каждому ребенку - ТАК любить животных это очень правильно.
Никогда не сдаюсь.

Изображение
Аватара пользователя
Зима
Мастер художественного косяка...
 
Сообщений: 7427
Зарегистрирован: 13 фев 2009, 10:32
Откуда: Юбилейный-сити
Cпасибо сказано: 0
Спасибо получено: 1 раз в 1 сообщении

Re: Джеймс Хэрриот.

Сообщение Сеньора 19 май 2010, 15:54

И Джеральда Даррелла.
Требующие разрешения сложные практические вопросы представителей негроидной расы не вступают в половые контакты с главой полицейского управления округа.

Ничто так не украшает человека, как дружба со своей головой.

Si vis pacem, para bellum!
Аватара пользователя
Сеньора
Долбанутый Даун
 
Сообщений: 22493
Зарегистрирован: 12 фев 2009, 15:07
Откуда: Город над вольной Невой.
Cпасибо сказано: 82
Спасибо получено: 65 раз в 58 сообщениях

Re: Джеймс Хэрриот.

Сообщение Зима 20 май 2010, 09:59

Не, Даррелла не читала. Надо будет через годик - полтора мелкому подсунуть, когда читать нормально уже будет.
Пока к сожалению только по паре слов осиливает... жду не дождусь, когда сам будет книжки читать.
Никогда не сдаюсь.

Изображение
Аватара пользователя
Зима
Мастер художественного косяка...
 
Сообщений: 7427
Зарегистрирован: 13 фев 2009, 10:32
Откуда: Юбилейный-сити
Cпасибо сказано: 0
Спасибо получено: 1 раз в 1 сообщении

Re: Джеймс Хэрриот.

Сообщение Сеньора 20 май 2010, 11:30

У меня есть Даррелловская книжка - именно детская. Давай (если не забуду) я тебе привезу (но с отдачей когда-нибудь)? А "Моя семья и другие звери" (вообще там еще и продолжение есть - всего 3 книги на эту тему) - это надо найти и купить обязательно!!!
Требующие разрешения сложные практические вопросы представителей негроидной расы не вступают в половые контакты с главой полицейского управления округа.

Ничто так не украшает человека, как дружба со своей головой.

Si vis pacem, para bellum!
Аватара пользователя
Сеньора
Долбанутый Даун
 
Сообщений: 22493
Зарегистрирован: 12 фев 2009, 15:07
Откуда: Город над вольной Невой.
Cпасибо сказано: 82
Спасибо получено: 65 раз в 58 сообщениях

Re: Джеймс Хэрриот.

Сообщение Зима 20 май 2010, 12:48

Да ладно не тащи - найду. На крайняк скачаю и распечатаю. Я уже запомнила - Даррелл.
Никогда не сдаюсь.

Изображение
Аватара пользователя
Зима
Мастер художественного косяка...
 
Сообщений: 7427
Зарегистрирован: 13 фев 2009, 10:32
Откуда: Юбилейный-сити
Cпасибо сказано: 0
Спасибо получено: 1 раз в 1 сообщении

Re: Джеймс Хэрриот.

Сообщение Сеньора 20 май 2010, 13:56

Даррелл (библиография):
1952—1953 — «Перегруженный ковчег» (The Overloaded Ark)
1953 — «Три билета до Эдвенчер» (Three Singles To Adventure)
1953 — «Гончие Бафута» (The Bafut Beagles)
1955 — «Моя семья и другие звери» (My Family and Other Animals)
1955 — «Под пологом пьяного леса» (The Drunken Forest)
1955 — «Новый Ной» (The new Noah)
1960 — «Зоопарк в моем багаже» (A Zoo in My Luggage)
1961 — «Зоопарки» (Look At Zoos)
1962 — «Земля шорохов» (The Whispering Land)
1964 — «Поместье-зверинец» (Menagerie Manor)
1966 — «Путь кенгуренка» / «Двое в буше» (Two in The Bush)
1968 — «Ослокрады» (The Donkey Rustlers)
1969 — «Птицы, звери и родственники» (Birds, Beasts And Relatives)
1971 — «Филе из палтуса» (Fillet of Plaice)
1972 — «Поймайте мне колобуса» (Catch Me A Colobus)
1973 — «Звери в моей жизни» (Beasts In My Belfry)
1974 — «Говорящий свёрток» (The Talking Parcel)
1976 — «Ковчег на острове» (The Stationary Ark)
1977 — «Золотые крыланы и розовые голуби» (Golden Bats and Pink Pigeons)
1978 — «Сад богов» (The Garden of the Gods)
1979 — «Пикник и прочие безобразия» (The Picnic and Suchlike Pandemonium)
1981 — «Птица-пересмешник» (The mockery bird)
1984 — «Натуралист на мушке» (How to Shoot an Amateur Naturalist)
1990 — «Юбилей ковчега» (The Ark’s Anniversary)
1991 — «Мама на выданье и другие истории» (Marrying Off Mother and Other Stories)
1992 — «Ай-ай и я» (The Aye-aye and I)

"Ослокрады" и "Птица-пересмешник" - детские, остальное, выделенное мною, не только про животных, но ещё и про людей, в частности про его семью. Ночью читать только в условиях акустической изоляции - очень смешно.
Требующие разрешения сложные практические вопросы представителей негроидной расы не вступают в половые контакты с главой полицейского управления округа.

Ничто так не украшает человека, как дружба со своей головой.

Si vis pacem, para bellum!
Аватара пользователя
Сеньора
Долбанутый Даун
 
Сообщений: 22493
Зарегистрирован: 12 фев 2009, 15:07
Откуда: Город над вольной Невой.
Cпасибо сказано: 82
Спасибо получено: 65 раз в 58 сообщениях

Re: Джеймс Хэрриот.

Сообщение Сеньора 20 май 2010, 13:57

Требующие разрешения сложные практические вопросы представителей негроидной расы не вступают в половые контакты с главой полицейского управления округа.

Ничто так не украшает человека, как дружба со своей головой.

Si vis pacem, para bellum!
Аватара пользователя
Сеньора
Долбанутый Даун
 
Сообщений: 22493
Зарегистрирован: 12 фев 2009, 15:07
Откуда: Город над вольной Невой.
Cпасибо сказано: 82
Спасибо получено: 65 раз в 58 сообщениях


Вернуться в Что читаем? Что смотрим? Что слушаем?


Кто сейчас на конференции

Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3

cron

Рейтинг@Mail.ru Рейтинг@Mail.ru