У всех девушек хороших и средние по внешности от мужиков нет отбоя, так как все мужчины занимаются половой близостью со многими партнерами а ни только со своей спутницей, нужно же всем им искать сексуального объекта!
Я и, когда муж был дома, ходила на поцелуи. Потому что он меня не целует.
Муж меня придавал к анафеме но сексуально это на ней не отображалось.
Добро и зло тоже ни так негативны.
Я ни когда ни придам того кто мне дорог, но тому есть только одна причина это недоебит.
Я мужа тоже целовать не хочу, но почему это слишком личное.
Я и, когда муж был дома, ходила на поцелуи
Было это лет 12 назад, жила я в западном Крыму, поскольку была там замужем. Детки были маленькие, времена довольно тяжелые.
Частенько в выходные-праздники родители нас с малышней забирали к себе - подкормить да побаловать...
Папина машина в те времена имела весьма потрепанный вид, и ТТХ были в том же режиме...
Однажды на ноябрьские, мы с детьми гостили у родителей, а на обратном пути в город Саки, нас тормознули гаишники, проверили ручник, или его отсутствие, тормоза, точней их несостоятельность, и хотели отправить машину на штрафплощадку, но ограничились тем, что завернули нас назад. Ни о какой поездке на таком транспорте речь уже не шла.
Но ехать как-то наде же - мне на следующий день нужно было на работу. Тогда папа выгнал из гаража свою тентованную "Газель", мы спешным порядком перегрузили барахло из одного рыдвана в другой, вот только незадача - нас больше, чем мест в кабине "Газюльки". Мама с отцом впереди, у нее на коленях - двухлетняя Тотошка, рядом - Санька. Я ну никак не помещалась!
И тогда я решилась ехать в кузове.
Узкая скамья, шедшая вдоль кабины, казалось, была пригодна для транспортировки моей задницы...
Весь кузов был захламлен какими-то коробками, газетами и прочей макулатурой. Папа поставил туда сумки с детскими вещами, бросил мне старое покрывало из кудлатой, свалявшейся овчины и пару серых армейских одеял - обогрева в кузове нет, ноябрь, тент весь продувается, ветер - и так зуб на зуб не попадает.
Погрузились, едем.
Лавка оказалась жесткой и узкой, острый край впивался в мой нежный филей, на каждом ухабе, перерезая его до самых седалищных нервов. Извилистая дорога крутила и вертела мной, как как цветком в полынье... Без окон и дверей, и прочего внешнего обозрения, под темным тентом моя вестибулярка тут же отказалась повиноваться. Пытаясь преодолеть всплывающую из глубины организма, муть, я встала, и вися в позе бандер-лога, держась за стойки каркаса, пыталась смотреть на дорогу через узенькое запыленное окошко над кабиной, как через амбразуру танка.
Тут выяснилась новая проблемма - деревянный брус, к которому крепились стойки в верхней точке тента, бил меня по темечку каждый раз, когда машина подпрыгивала на многочисленных кочках.
Нет, такой изощренной пытки неудобств и мучений я вынести не могла, и начала размышлять, как бы мне обустроить свою кибитку так, чтоб это хотя бы не причиняло мне физических увечий...
Подстелив под себя одеяло, я попыталась угнездиться на скамье, как птичка на жердчке, но оно постоянно выскальзывало из-под меня, каждые полторы минуты заставляя вставать и поправлять его. Тогда мне пришло на ум взять буксировочный трос и попытаться его примотать к сиденью. Но тогда стала соскальзывать сама я. А я при этом еще что-то пыталась читать!
Надо было как-то решать вопрос благоустройства на период трехчасовой дороги.
Тогда я подтянула к себе здоровенную коробку из-под телевизора, подстелила на дно одеяла, потом залезла в нее сама, накрылась овчиной, как плащ-палаткой, а чтоб не кидало по всему кузову, привязалась веревкой к стойкам. Стало более-менее надежно и тепло.
Одно меня раздражало неимоверно - каждый раз, когда "Газель" останавливалась - то папа заправлялся, то мама приценялась к яблоками и творогу, продаваемым на обочине, - мне приходилось спешно вскакивать и чинно садиться на скамью - мало ли что...
Наконец, и это мне надоело - ну, думаю, пусть себе останавливаются, хоть статью дочитаю спокойно, развернула журнал "Врач", и, подсвечивая себе фонариком , устроилась поудобней...
Мерзла голова, дуло уши. Шапки не было. Тогда я подтащила к себе сумку с детским барахлом, достала оттуда что лежало сверху - Тотошкины красные колготки, одела их на голову, игриво подоткнув штанинки под резинку - полный комфорт! У меня еще какая-то жратва рядом лежала - кажется, яблоки, что мама покупала по дороге, я их поближе подтянула и начала лопать.
Так и ехала, жуя и читая что-то умное в специальном журнале, до того момента, как машина остановилась, полог тента откинулся и меня ослепил луч фонаря.
Блин! Гаишник!
А я в коробке, накрытая шкурой, привязанная веревкой, в очках, с красными колготками на голове!
После нескольких секунд шока, страж дорожного порядка выдавил: "А это что за кинднепинг?"
"А это моя дочка Лена, -говорит папик, - ей в больницу надо!", а я закивала головой и что-то замычала с набитым ртом, пытаясь объясниться.
Тут гаишник точно решил, что это папа дочку в дурдом сдавать везет. Но на всякий случай проверил документы - и мои и папины и мамины. А когда я начала распутываться из коробки, чтоб выйти на свет божий и попытаться доказать свою адекватность, тот сказал: "Езжайте-езжайте, я передам - вас тормозить не будут!"
Остаток дороги прошел благополучно - нас действительно больше не тормозили.
А брат Саша, с которого рассказ начинается, приводит эту историю, как иллюстрацию высоких адаптивных способностей во первых, и как пример несоответствия содержания и формы, во-вторых.
В Судаке, в Генуэзской крепости летом регулярно проводят фестиваль ролевиков "Генуэзский шлем", действо которого подразумевает реконструкцию каких-то, не обязательно исторически достоверных сражений.
Наезжает куча народу в полной боевой амуниции, устраивают "потешные" битвы, в которых можно совсем не потешно пострадать.
Так получилось, что один парень в предварительном сражении был списан в "мертвяки" из-за того, что ему прорвали вдоль кольчугу и разбили щит. А на следующий день - решающее событие - битва стенка на стенку, когдаобе бандыдва противоборствующих отряда сходятся в лощине для главного махача. Какое уж тут участие с битой снарягой!
Парень недолго думая, штопает кольчугу суровой ниткой, а обломки щита склеивает и наращивает хлебным мякишем.
На следующий день, одев кольчугу на голое тело, становится в строй, в первый ряд. По отмашке, оба отряда бегут навстречу друг другу, наш герой вырывается вперед. Подбегая к рядам противника, он издает дикий рев, со зверским выражением лица, голыми руками рвет кольчугу на груди и зубами отгрызает кусок щита!
Что и говорить, противники полностьюофигелибыли деморализованы.
Года 23-24 назад, в те приснопамятные времена, когда секса у нас не было, приехал к нам дядик Вовик. Я была то ли в школе, то ли на первом курсе института - не помню уже. В сексе была неискушена то есть почти абсолютно.
Работал он тогда в психбольнице, а подрабатывал в наркологии - кодированием.
Ну и испытывал на алкашах всякие методы экзотические. Но все они непременно, для вящей убедительности, в себе заключали либо использование каких-нибудь препаратов, вызывающих антабус-алкогольную реакцию, либо психотропов, которые так перекорежить могут, что сам стакан к лицу поднести не можешь.
Это все, чтоб на первых порах пациент в пике не сорвался - иначе грошь цена всей кодировке. А ежели он даже на понюх спиртное не переносит, если его от пива начинает плющить - так рефлекс становится стойким, негатив к алкоголю фиксируется. Собственно, это и есть основная часть лечения, но для подопытного , то есть пациента, важна другая часть - страшная - пугачая. Когда врач рассказвает всякие ужасы и сулит глубокие и непреодолимые воздействия. Кто-то в гипноз вводит, кто-то лампочкой (с понтом - лазером) в глаза светит, дядик Вовик пару раз делал инъекции в шкуру поясничного отдела, а больным говорил, что ПРЯМО В СПИННОЙ МОЗГ лекарство вводит.
Ну так приехал однажды дядик Вовик к нам, а мы тут ему, по причине проживания в дремучем месте, всегда несколько пациентов готовили, как светилу из самой Москвы. И попался среди них такой спокойный алкоголик.
На само священнодействие меня не пустили - дядька Вовка боялся, что я смеяться буду или охать. Но потом я зашла в комнату и увидела на столе у него огромный лиловый фалоиммитатор. Без особых натуралистических подробностей, но вполне внушительный. А отец мой (он со мной был) спрашивает - "Вова, а это что?" На что дядик Вовик делает постное лицо и говорит, что это главный кодировочный аппарат, ему его из-за границы привезли. Отец изумился, и спросил, с какого края организма осуществляется воздействие. А дядька так же серьезно предложил попробовать - включил эту штуковину и приложил к темечку папе. Фаллоимитатор задрожал и застучал по папиной наметившейся лысине с четким ритмом метронома.
"Видишь, - говорит - непосредственно в мозг импульсы идут! Алкоголик аппарата не видит, слышит только эти постукивания, параллельно проводится суггестивная психотерапия, он выходит с квадратной головой, хочет выпить, а тут его еще и реакция на медикоментозную поддержку настигает. Короче, говорит, я этой штуковиной мозги е@у!"
Bagirka писал(а):Нееее, не, низя публиковать. Могу ее ФБ показать в личке - и то лишь при джентльменском соглашении не публиковать и не раздавать)))
Аська писал(а):не, так не честно, что это за междусобойчики?
я, может тоже чью-то американскую жену посмотреть хочу
На самом деле такая ситуация - не редкость. У меня в прошлой жизни знакомые были. Он кабацкий музыкант, низенький пузатик, она очень красивая певица какого-то крутого классического хора (гастроли по России довольно частые). Сын у них есть, красивый парень. Так вот Бах (Бахадыр его имя) ни одной юбки мимо себя не пропускает, мое к нему хорошее отношение испарилось после того как он притащил проститутку ко мне домой, А Ирина умница и красавица, редкий тип женщин, которыми я искренне восхищаюсь, как она это терпела - не представляю. Когда я его последний раз видела,разводиться он не собирался, как и менять образ жизни.
кобелизм не истребим))
Аська писал(а):Амаке
эмм... чьим кобелизмом предлагаете наслаждаться?
|
Сейчас этот форум просматривают: нет зарегистрированных пользователей и гости: 3